«Молодая Виктория»: Рецензия Киноафиши
Молодые годы королевы Виктории уже не в первый раз становятся объектом кинематографического любопытства. В 2001 году Джон Эрман, имевший к тому времени за плечами опыт экранизации столь несовместимых в одной голове вещей, как роман «Скарлетт» (продолжение «Унесенных ветром») и книга «Воспоминания об Анне Франк», поставил на телевидении весьма качественный и достойный фильм «Виктория и Альберт», подробно и сдержанно рассказывавший о любви и браке заглавных героев. Канадец Жан-Марк Валле описывает ровно те же самые события, ограничиваясь, правда, первой фазой этой истории: поведать весь сюжет не позволил бы стандартный для большого экрана хронометраж. Разумеется, кинематографисты не зря грызут гранит молодости старушки Виктории: ведь интересно показать, как человека, ставшего всемирным символом чопорности и ханжества, в юности тоже обуревали всякие разные чувства. Прежде всего, конечно, любовные. И не умри принц Альберт от тифа в возрасте 42 лет, – вне всякого сомнения, викторианская эпоха не была бы временем столь жесткого прессинга со стороны общественной морали.
Как бы там ни было, Жан-Марк Валле и его сценарист Джулиан Феллоуз, до этого написавший «Госфорд-Парк» и адаптировавший «Джима с Пикадилли» и «Ярмарку тщеславия», стараются быть в меру романтичными, в меру насмешливыми и в меру историчными. На фоне семейных перипетий начинают показывать зубки высокие идеалы («Хочу посвятить жизнь служению своей стране и своему народу»), а на фоне упомянутых высоких идеалов зрачок кинокамеры фиксирует легкий английский абсурд образца XIX столетия. Пока принц Альберт восклицает: «Кто же поможет страждущим, если не мы?» и проектирует улучшенные дома для рабочих, выясняется, что жить в королевском дворце невозможно физически. В августейших покоях стоит жуткий холод, ибо «дрова в камин кладет ведомство лорда Стюарта, а разжигают их слуги лорда Чемберлена»; кроме того, в грязные окна ничего нельзя разглядеть, поскольку слуги, что моют окна снаружи, никак не могут договориться со слугами, которые моют окна изнутри. Но, разумеется, высшим проявлением невозмутимости британского духа нужно считать ежедневно накрываемый обед для короля Георга III, уж два десятка лет как умершего, о чем слугам соответствующего ведомства, обеспечивающего сервировку столов, забыли сообщить. Авторам картины, вероятно, стоило бы держаться этой линии повествования: тогда они надежно оградили бы себя от всяческой мелодрамы, которая во второй половине фильма все-таки берет верх, и очистили бы предысторию викторианской эпохи от общераспространенных клише. Учитывая, какой блестящий актерский арсенал был предоставлен режиссеру (Джим Бродбент, Пол Беттани, Томас Кречманн, Марк Стронг, датчанин Йеспер Кристенсен) и какие меткие социальные характеристики время от времени проскальзывают в сценарии («Врачи-французы убивают своих пациентов, а наши пациенты умирают сами»), менее стандартизированное кино было сделать, в общем-то, не так уж сложно. Достаточно было взять за образец, например, ту же пьесу Алана Беннетта «Безумие Георга III» и поставленный по ней фильм Николаса Хитнера «Безумие короля Георга», благо что данный персонаж – в своем роде образцовый для исторического жанра – упоминается авторами «Молодой Виктории».
Vlad Dracula
